Александр Мень. Библиологический словарь
"КОППЕНС"

При всей обширности научно-богосл. наследия К. (ок.300 работ) в нем прослеживается единый поиск и единая мысль. Гл. свою задачу он видел в том, чтобы показать глубинную связь между обоими Заветами, а также между библ. учением и учением *Церкви. Особый интерес вызывала у него история мессианской идеи. В связи с этим К. прибегал к герменевтич. концепции *полноты смысла Писания. Поскольку ВЗ был вдохновлен свыше, в нем прикровенно содержатся истины, к-рые не могли быть до конца осознаны самими библ. авторами и к-рые нашли полное истолкование в НЗ и в Церкви. Поэтому историч. и филологич. экзегеза имеют право усматривать в ВЗ и смысл, остававшийся недоступным в эпоху ВЗ. По замечанию прот.*Князева, К. "частично исходит из западной богословской концепции о Боге как о первопричине, перводвигателе и Первоавторе, трудно совместимой с особенно дорогой для православного сознания истиной о *синергизме, к-рый постулируется православным богословием даже в деле написания боговдохновенных книг. Но в то же время нельзя не отметить, что утверждение о.Коппенса о том, что Бог властен вкладывать в Священное Писание совершенно точный смысл и определенные указания и что опознание этого смысла и использование этих указаний Церковью не может носить произвольного характера, сохраняет все свое значение и для православного богослова".

Полнота смысла Свящ. Писания, согласно К., открывается лишь тогда, когда берутся не отд. отрывки или свящ. книги, а вся Библия в целом. Так, в мессианских чаяниях и надежде на воскресение как в зачатке уже содержалась новозав. *сотериология. *Мессианизм, формировавшийся вокруг древней царской идеи, постепенно освобождался от всего временного, чтобы явить себя в познании Христа. В своей программной книге "Гармония двух Заветов" ("Les harmonies des deux Testaments", Tournai-P., 1949) К. показал, что на смену односторонним методам толкования (аллегорическому, прообразовательному) приходит более широкое понимание *единства Библии. Оно учитывает центр. векторы чаяний ВЗ и обнаруживает их осуществление в НЗ, хотя признает, что конкретные детали пророчеств не всегда совпадают с тем, что исполнилось в евангельском Откровении. Пророчества - это не проcто предвидения и предсказывания фактов будущего, а ступени в едином потоке Домостроительства.

*Сравнительно-религиозное изучение Библии привело К. к мысли, что сказание о падении Адама содержит намеки на эротич. культы Ханаана, символом к-рых был змей ("Познание добра и зла и грехопадение", "La connaissance du bien et du mal et le peсh №du Paradis", Louvain, 1948). В работе "Параллели между Псалтирью и угаритскими текстами Рас-Шамры" ("Les parall-les du Psautier avec les textes de Ras-Shamra-Ougarit", Louvain, 1946) К. показал, что, несмотря на лит. сходство ханаанской и библ. поэзии, учение ВЗ было по существу вполне самобытным. Труды К. также рассматривают вопрос истории *критики библейской, *Кумрана и мн. аспекты библ. *богословия. Они оказали большое влияние на совр. католич. библеистику.

Histoire critique de lAncien Testament, Tournai-P., 1938; La critique de texte Hebreu de lAncien Testament, Louvain, 1950; Les douze petits proph-tes, Bruge-P., 1950; Un nouvel essai dhermeneutique biblique, Louvain, 1951; Les manuscrits du Desert de Juda, Louvain, 1951; Nouvelles Reflexions sur les divers sens de Saintes Ecritures, Louvain, 1952; Les Documents du Desert de Juda, Louvain, 1953.

*К н я з е в А.П., Откровение о Матери Мессии, ПМ, 1953, №9; Ephemerides theologicae Lovanienses, Louvain, 1981.