Главная -
Биографический словарь -
буква Ц - Цитович Петр Павлович
Цитович (Петр Павлович) - писатель, сын сельского священника Черниговской губернии. По его собственным словам, он осиротевший семинарист, пешком за 500 верст отправившийся в университет в Харьков, где окончил курс и сделался сначала приват-доцентом, потом штатным доцентом по кафедре гражданского права. В 1873 г., по защите докторской диссертации, избран профессором Новороссийского университета, по той же кафедре. В 1880 г. перешел на службу в правительствующий сенат и выступил в качестве редактора официозной газеты ""Берег"". По прекращении ""Берега"", в конце того же года, уехал за границу, в 1884 г. занял кафедру в Киеве, затем сделался членом совета министра финансов, принял участие в ряде законодательных работ, а теперь занимает кафедру торгового права в Санкт-Петербургском университете, сохраняя служебное положение в Министерстве финансов. Магистерская диссертация Ц.: ""Исходные моменты в истории русского права наследования"" (Харьков, 1870) представляет собой работу оригинальную и свидетельствующую о большой эрудиции, но не основанную на самостоятельном изучении источников древнего русского права. Докторская диссертация Ц.: ""Деньги в области гражданского права"" (Харьков, 1873) в отчетливой и ясной форме передает учение о деньгах и имеет, скорее, вид отрывка из курса, чем ученой монографии; только предисловие обнаруживает ученого с обширными знаниями и самостоятельной мыслью. Затем следует ряд печатных курсов, иногда появлявшихся лишь на правах рукописи: ""Лекции по торговому праву, читанные в Новороссийском университете"" (Одесса, 1873 - 1874); ""Курс русского гражданского права"" (Одесса, 1878); ""Очерк основных понятий торгового права"" (Киев, 1886); ""Курс вексельного права"" (К., 1887); ""Морское торговое право"" (К., 1889); ""Учебник торгового права"" (К., 1891); ""Очерки по теории торгового права"" (Санкт-Петербург, 1901 - 1902). Отличительные черты всех этих трудов Ц. - последовательное установление связи юридических норм с состоянием и особенностями торгового быта, хорошее знание последнего, особенно в отрицательных его сторонах, сжатые, меткие, выразительные, хотя и не всегда доступные начинающему юристу характеристики этого быта как в целом, так и в отдельных проявлениях, но в то же время почти полное отсутствие общей и принципиальной оценки явлений и различных направлений в его развитии. В законодательных проектах Ц. эти качества выразились, с одной стороны, в ярких описаниях отрицательных сторон существующего строя, с другой - в очень узкой концепции реформ, иногда в чисто полицейском направлении предлагаемых мероприятий. В этом главная причины неуспеха всех его проектов. Несколько необычно резких в ученой литературе, особенно при обсуждении законодательных вопросов, полемических брошюр (""Вексель и задачи его кодификации"", Киев, 1887; ""К вопросу о вексельном уставе"", Санкт-Петербург, 1895) обнаруживают крайнюю нетерпимость к чужим мнениям, хотя и содержат отдельные верные и ценные мысли по затрагиваемым вопросам. Тем же характером до некоторой степени проникнуты критические очерки Ц.: ""К истории векселя"" (Киев, 1893), ""Кому и как судить частный иск ex delicto"" (Киев, 1887) и в особенности ""Новые приемы защиты общинного землевладения"" (Одесса, 1878). Последняя брошюра, написанная в качестве особого мнения в совете Новороссийского университета по поводу избрания на кафедру политической экономии А.С. Посникова (см.), обратила на себя внимание общей прессы и вызвала со стороны Н.К. Михайловского , в его ""Письмах к ученым людям"" (""Отечественные Записки"", 1878), горячую отповедь, переносившую спор на почву задач науки и публицистики и роли последней в образовании молодежи. В своем ""Ответе на письма к ученым людям"", вышедшем последовательно в 8-ми изданиях, Ц. принял эту постановку вопроса и пытался установить по-своему генеалогию нового литературного движения 1860 - 70-х годов. Источник нового движения, по Ц. - традиции крепостного права в его худших проявлениях, выражавшихся в несоблюдении 7-й и 10-й заповедей. Тогда ""царило общинное землевладение по отношению ко всему, что изъято из общинности текстом упомянутых заповедей; то была беспардонная игра животности, не сдержанная ничем"". Молодое поколение эпохи по уничтожении крепостного права, ""произошедшее нравы лакейской и девичьей"", но стесненное в проявлении унаследованных инстинктов за отсутствием крепостных Марфушек, которых можно было бы соблазнять, и крестьян, которых можно было бы обирать, выдвигает теорию свободы половой и имущественной, защищаемой на основании ""источников живой воды"", открытых русской публицистикой в виде ""последних выводов науки"", ""рефлексов головного мозга с борьбой за существование"", ""борьбы труда с капиталом"", ""общинного владения"" и ""женского вопроса"". Во всех общественных и индивидуальных стремлениях прогрессивной литературы и молодежи 1860-х годов Ц. видит только эту низменную подкладку. Призыв женщин к высшему образованию кажется ему лишь призывом к разврату. ""Во имя ваших последних выводов науки и рефлексов с борьбой за дармоедство, вы надолго искалечили не только нравственный облик, но и наружный образ русской женщины"", - говорит Ц., обращаясь к представителям новой литературы. Взрыв негодования в обществе, печати и высших учебных заведениях был ответом на эту брошюру Ц., выразившимся в ответных статьях и в личных обращениях к автору. Еще более Ц. сгустил краски для характеристики нового направления русской мысли в своей ""Хрестоматии нового слова"" (""Что делали в романе: ""Что делать""; ""Разрушение эстетики"" и ""Реальная критика""). За увлечениями и ошибками Ц. не подметил светлых идеалов и горячих порывов освободившейся русской мысли, создавшей и поддержавшей все благие начинания первого периода царствования Александра II . ""Внутреннее обозрение"" ""Вестника Европы"" (№ 12 за 1878 г.) сдержанно указало коренную ошибку Ц., и в новой брошюре: ""Объяснение по поводу Внутреннего обозрения В. Е."" Ц. уже смягчает тон. Признаками публицистического таланта, проявленным в названных памфлетах, Ц. обязан был приглашением в редакторы ""Берега"" (см.). Этот орган, призванный проводить в печать политику правительства конца 1870-х годов, не развил какой-либо определенной программы, отказался в первом же номере от определенных принципов, в некоторых случаях следовал обычным полемическим приемам реакционной прессы, в других - развивал умеренно-консервативные тенденции, часто заменяя вопросы о недостатках строя и учреждений страны обсуждением нравственных качеств деятелей общественного самоуправления, адвокатуры и т. д. и продолжая свою обличительную миссию по отношению к направлению, превратно изображенному Ц. в его брошюрах. Оригинальные мысли газеты - вроде создания 3-го сословия, как будущей подкладки европейского гражданского порядка в России, из 13 миллионов раскольников, - не имели успеха, и газета вообще не оставила прочного следа в развитии русской политической мысли.